«Это не просто приятное занятие, мы зарабатываем деньги» — Организаторы научного стэндапа Science Slam о монетизации проекта, работе с учёными и российской аудитории

Science Slam — сие международный проект, который занимается популяризацией науки. Мера мероприятия заключается в том, что сколько-нибудь учёных со сцены клубов неужели баров рассказывают зрителям о своих исследованиях в форме стэндапа. На каждого учёному выделено ограниченное количество времени — хоть бы, 10 минут. После выступлений публика аплодисментами выбирают победителя.

Сама лейтмотив появилась в Германии, а в отдельное мероприятие Science Slam превратил германский энтузиаст Грегор Бюнинг. В Москве и Санкт-Петербурге развитием Science Slam с 2013 возраст занимается компания «Бумага Медиа». Основной Science Slam от «Бумаги» прошёл в Санкт-Петербурге, а опосля мероприятия стали проводить и в других городах. В общей сложности к концу 2016 лета под руководством «Бумаги» прошло больше 25 мероприятий.

Редакция vc.ru побеседовала с создателем и главным редактором издания «Бумага» Кириллом Артёменко и директором отдела мероприятий «Бумага Медиа» Михаилом Тупикиным о появлении проекта, отборе и подготовке спикеров, подборе площадки, монетизации проекта и его перспективах.

Убирать какие-то различия между российским Science Slam и зарубежным? Вам ушли как-то в сторону?

Миханя Тупикин: Различия были с самого начатки, потому что в Германии слэм больше «КВНообразный». Он в первую очередь рассчитан получи то, что люди должны радоваться и смеяться. Ну и ещё заодно и оборона науку узнают, наверное.

У нас контрарный подход: самое главное, чтобы учёные говорили вестимо и интересно, а уже потом это может взяться весело, с шутками, прибаутками, песнями и манером) далее. Вот это первое знак.

Второе отличие появилось в этом году. Сие наша всероссийская ассоциация. В Германии, по образу я помню, её нет. То уписывать там все города делают различные слэмы по-разному. Мы, в свою колонна, создали ассоциацию, которая действует без лишних разговоров по всей России. В двадцати городах, с Москвы и Санкт-Петербурга до Владивостока и Хабаровска.

И ты да я пытаемся делать что-то социальное сообща, как движение. Не как отдельные организаторы, которые могут действовать кому что заблагорассудится, а что-так более целостное, на одном уровне качества. Наша сестра также пытаемся делать что-так совместное в плане всероссийских мероприятий, сотрудничаем с Германией и просто так далее.

Кирилл Артёменко: Тут мирово уточнить, что ассоциация — это мало-: неграмотный только мы, «Бумага», а организаторы слэмов. Я хоть и были первые, кто начал свершать городской слэм регулярно, и на первых порах помогали некоторым другим городским организаторам, сие уже давно стало движением, которое по причине ассоциации будет развиваться более системно, и да мы с тобой в числе прочих организаторов просто занимаемся своими городскими слэмами — в Санкт-Петербурге и Москве.

Так есть это такое совместное действие, не то, что вы продаёте бренд точно по франшизе, а другие покупают.

Кирилл Артёменко: Еще бы. У нас когда-то была доминанта заняться развитием франшизы. Но, с одной стороны, сие было бы не очень морально по отношению к немецким коллегам: благодаря чего что идея слэма принадлежит им.

С иной стороны, это было не беда перспективно в смысле денег. Организаторы слэмов — сие либо молодые команды вроде нашей, либо молодняк ученые, многие из которых самочки были слэмерами. Это не кафе за два миллиона рублей. Сие, как правило, люди, у которых не имеется денег и они учатся зарабатывать получай интеллектуальном продукте.

Почему в России ваш брат решили делать не что-в таком случае юмористическое, как немецкие коллеги, а кое-что более научное?

Михаил Тупикин: Весёлых мероприятий вдоль всей России очень много. Хотя когда мы начинали, мероприятий по части популяризации науки не было ни в коей мере. Можно было зайти на «Теории и Практики» петербургские и посмотреть, что в городе не происходит ли) не ничего, а то, что происходит, происходит в отдельных вузах. Дабы туда попасть, нужно иметь серпастый, нужно самому выяснить, что затем выступает хороший спикер.

Нам желательно делать что-то такое, кое-что полезно с точки зрения общества. Если мы не просто веселим людей, а пытаемся передавать им про науку, причём для науку, которую делают российские учёные. Да мы с тобой специально подбираем людей, которые практикуют, которые проводят исследования самочки и рассказывают только про них. Сие осмысленно, мне кажется.

Какова немедленно аудитория Science Slam, кто ходит нате эти мероприятия? У вас есть какая-ведь статистика, может быть?

Михаил Тупикин: (само собой) разумеется, у нас есть довольно подробная народоописание. В Санкт-Петербурге ходят люди 18−25 полет. Они либо учатся в университете, либо закончили медвуз. И им интересна наука. Они, лучше всего, связаны с технологиями или нежели-то таким. Они понимают, как это будет интересно, но невыгодный готовы тратить много времени получи и распишись то, чтобы прочитать сотни страниц, дай вам узнать о каком-то отдельном открытии. Им захватывающе, чтобы эксперты кратко и достоверно рассказывали о книжка, что происходит прямо сейчас.

В Москве больше солидная публика. Наверное, 23−30 планирование. Это уже люди, которые определённо закончили вузы, сотрудники каких-в таком случае больших компаний вроде «Яндекса», Mail.Ru Group, Yota, — компаний, связанных с инновациями. Им завлекательно развиваться в этой области. Поэтому они ходят держи наши мероприятия.

Кирилл Артёменко: Ми очень нравится смотреть на различия публики в Санкт-Петербурге и Москве. Как-то, у нас изначально была уверенность, отчего нужно делать максимально демократичную категорию билетов — за исключением. Ant. с градации. В Петербурге стоимость билетов варьируется в зависимости с близости к дате мероприятия. Сначала меньше, потом дорожает, но это Вотан и тот же билет. У вас наворачивать возможность сесть на свободное территория, а если вы приходите позже и хана места заняты, то можете стать горой.

А в Москве мы уже после второго слэма получили галерея вполне конкретных запросов: кто-в таком случае готов платить за билет в VIP-зону боле 1000 рублей, но чтобы ему было верно место, было все видно. И сие был прямо массовый запрос, вот п в Москве мы сделали несколько категорий билетов соответственно разной цене. Это уже говорит каплю больше о запросах аудитории в разных городах.

Какие темы паче всего интересны российской аудитории?

Мишутка Тупикин: Побеждают у нас чаще прощай биологи и физики. Потому что физики умеют растолковать самые сложные вещи, которые впору представить, вплоть до фундаментальных, и людям сие нравится. Всем кажется, что мордень это что-то чудовищное, непроницаемое. И тута за 10 минут тебе какую-ведь её часть объясняют. Интересно и в такой мере, что хочется это слушать.

Биологи интересны оттого-то, что людей очень интересует их настроение. Биология может объяснить вещи которые касаются каждого. Астрология, например, явно не касается каждого с нас. Но мы все биологические существа, и во всем интересно узнать как мы работаем, посему болеем, что такое жизнь.

Кирила Артёменко: Часто побеждают люди с темами, которые связаны с личными историями.

Михаля Тупикин: Например, в декабре 2014 годы выступала девочка, которая работала с кардиостимуляторами. Случай была в том, что её дедун поставил себе кардиостимулятор, она пришла к нему в больницу и поймала данный кардиостимулятор по Bluetooth. То питаться смогла к нему подключиться через сотник и взломать его.

Оказалось, что квалифицированная таких медицинских устройств никак безграмотный шифруют сигнал, и если им нужно почерпнуть откуда-то внешний сигнал, так они просто подключаются по Bluetooth кроме пароля. Можно подключиться к инсулиновой помпе и накачать человека инсулином, и некто даже об этом не узнает.

Симпатия провела своё исследование и пыталась создать такую систему, которую можно было бы внедрять в медицинские аппараты, устройства, от которых осязаемо зависит жизнь. То есть одно акт, когда взломали телефон и потерялись фотографии, а другое деятельность, когда взломали устройство, которое находится лично в сердце человека. И она об этом рассказывала и победила.

Киряха Артёменко: Ну да, эта повествование тронула зрителей. Интересно, когда стиль находится в каком-то таком нарративе. Сие драма.

Расскажите, как вы отбирали слэмеров исполнение) самого первого вашего мероприятия, и наравне изменился процесс набора слэмеров без задержки.

Михаил Тупикин: Для первого мероприятия пишущий эти строки просто спрашивали знакомых. Кто изо них ученый, кого могут надоумить и так далее. Мы не могли предпринять общий клич, потому что самоуправно формат был непонятен, не было прозрачно, на что мы приглашаем людей и какой) (черт вообще учёным выступать в баре. У всех нас были знакомые с СПбГУ и других вузов, мы да будет так с ними и нашли первых пять единица.

Сейчас у нас довольно большая помещение. Как в онлайне, так и в офлайне. У нас сейчас прошло около 25 мероприятий. Для каждом было по пять выступающих. Ведь есть выступало около 150 ученых. Пишущий эти строки можем спросить у них — и если сколько) (на брата пятый посоветует хотя бы одного, так вот, у нас появилось ещё 25 персонажей.

Но и страницы в соцсетях у нас унич, и есть довольно сильное ядро аудитории, которая ходит к нам, интересуется. Они готовы давать совет нас другим людям, которые могли бы у нас выглянуть.

То есть человек может элементарно написать вам, условно, на почту и заявить, что хочет о чём-то огласить — и вы прочитаете и рассмотрите его кандидатуру.

Мишук Тупикин: Да, вот мы по образу раз за три недели alias за месяц открываем набор заявок. Возьми на выбор (любое) желающий может нам написать, хотя он проходит через несколько этапов отбора. Да мы с тобой смотрим, что он ученый, зачем его исследование опубликовано, что некто обладает хотя бы минимальным навыком публичных выступлений, — и опосля отбираем пять человек. С ними автор этих строк потом занимаемся тренингами, чтобы впрыскнуть их в формат слэма.

Кирилл Артёменко: Нуждаться сказать, что это как как-то раз и была одна из задач ассоциации — куда чётко и подробно сформулировать все формальные режим, которые регламентируют слэм. Это и отчуждение ученых, и шоу, и так далее. И таким образом выключить попадание в программу тренеров по йоге, специалистов до личностному росту и бизнес-пикаперов.

Вотан из критериев отбора — академическая честь. Должны быть либо публикации в научных журналах, либо ученая разряд, либо рекомендации от людей, в чьей репутации да мы с тобой не сомневаемся.

Как проходят тренинги до выступлением?

Михаил Тупикин: У нас лакомиться методология, которую мы разработали, — намеренно для подготовки учёных. Она отличается ото таких подходов бизнес-тренеров. На) этом месте проблема в том, что существует бог не обидел репутационных тренингов, нацеленных на в таком случае, чтобы человек мог продать себя, свое открытие или бизнес. Максимально просто и бегом.

А проблема с наукой в том, что упрощенно и быстро это сложно сделать. Благодаря чего что обычно за исследованием достаточно 5−7 лет работы. Скорее всего, ажно не одного человека. Поэтому наш брат разработали систему, которая позволяет ради 10 минут об этом известить. С ней мы знакомим всех спикеров штучно.

Мы делаем акцент на книжка, что мы в первую очередь готовим выпад, то есть у нас есть безбожно строгий формат. Во-вторых, наш брат пытаемся прокачать человека. В этом равно как есть ценность — учёные учатся быть в ударе и рассказывать о своих изобретениях так, ради люди их понимали.

Когда из (людей выступает и 200 человек в зале слушает, так он понимает, что он безлюдный (=малолюдный) фигнёй занимается, что его создание важна, и даже люди, которые в этом безлюдный (=малолюдный) разбираются, понимают важность его работы. И нежели больше учёные об этом рассказывают, тем наше конгломерат становится лучше, я думаю.

Как вам подбираете под мероприятия площадки?

Мишуля Тупикин: В Петербурге мы как-в таком случае традиционно работаем с клубом А2. Мы без меры хорошо знаем их команду, они как и с нами сработались. И это тот самый размер, сверху который можно рассчитывать. То пожирать здесь, конечно, не Ледовый валгалла, но боюсь, что ученые снова не готовы вещать на такую большую аудиторию.

Кируся Артёменко: И по цене что-так дороговато.

Михаил Тупикин: В Москве сие YotaSpace. Во-первых, потому ась? мы сотрудничаем с Yota, они нам помогли с этой площадкой. И, кайфовый-вторых, это тоже такое пропорциональное округ. Оно больше, чем А2, но и Сердце родины больше, там больше спрос, с прицепом людей ходит. В первую очередь близ подборе площадки мы учитываем сии два критерия: соответствие масштабам предприятия и обеспеченность и качество работы людей.

В первый некогда сложностей с поиском площадки не возникло? Безвыездно-таки формат не очень ясный людям был.

Кирилл Артёменко: Смотри первый раз мы делали в клубе «Мод» в Петербурге. В отдельных случаях мы пришли туда в воскресенье, после было утро после субботней вечеринки. И пшик не было убрано. Довольно дурно пахло и в целом было неприятно, а а ещё сложно было представить, чтобы тама пришли какие-то приличные штат(ы).

В конечном счёте всё прошло добро, потому что пришло очень (целый) воз народу — стояла огромная очередь. Хотя мы переехали через одно мера, потому что площадка была маловата, с одной стороны, а с второй — мы не знали, что наша сестра организовывали. Например, там не хоть где можно было поставить стулья. А рано ли мы устраивали слэм, то понимали, что-нибудь к нам могут прийти пожилые гоминидэ. Нужно, чтобы всем было комфортно.

Почем сейчас человек делают мероприятия?

Кира Артёменко: В основном — трое. Миша — вождь проекта, Катя Юшкевич — менеджер проекта. И уминать еще ребята, которые посвящают проекту отнюдь не всё своё время. Допустим, (за)грызть тренер, с которым мы работаем. Принимать стажёры.

Как вы продвигаете мероприятия?

Мишата Тупикин: Акцент мы делаем в социальные сети и на нашу лояльную аудиторию. Вторая пункт — это, наверное, работа с медиа. Тёцка городские издания про науку и технологии, аудитории которых сие будет интересно.

А в третьих, мы экспериментируем с разными платными каналами, которые появляются не раздумывая в невообразимом количестве. От закупки таргетированной рекламы и заканчивая Telegram-каналами.

Только это скорее вишенки на торте. Я до этого (времени не уверен, что на такие мероприятия, которые безвыгодный собирают 10 тысяч человек, какая-ведь массовая реклама работает. В первую цепь нужно работать со своей аудиторией. И раскусить, зачем люди ходят. Что им нравится, кое-что не нравится. Социальные сети в этом плане, вне) (всякого) сомнения, первичны.

Получается ли что-так зарабатывать на этих мероприятиях?

Кирила Артёменко: Да, естественно. Мы работаем со спонсорами, партнёрами, придумываем неравные вещи, в зависимости от того, по какой причине вызвало интерес. И продаём билеты. Сие такая двойная модель.

Зарабатывать стало. Мы никогда не воспринимали Science Slam точно просто приятное занятие, это дилерский проект. Это, безусловно, приятное дело, но мы бы не стали сие делать только по этой причине. У нас коли на то пошл не было бы денег — прямо приятные дела.

Можете раскрыть конкретные данные, способы монетизации?

Кирилл Артёменко: Можем. Хоть бы, мы продаём спонсорские пакеты. В Петербурге достоинство генерального спонсорского пакета — около 300 тысяч рублей, в Москве — 400-500 тысяч рублей. (у)потреблять возможность стать партнером Science Slam вслед меньшие деньги — в этом случае наша сестра интегрируем бренд спонсора через разобщенный конкурс, промоакцию, потенциально интересную нашим гостям. По сию пору зависит от того, сколько спонсорских пакетов наша сестра смогли продать. Нам непросто с торгов) в Москве, потому что мы живём в Петербурге.

Добродетель билеты. Средняя стоимость билета у нас в Москве — 600−800 рублей. В Петербурге — 400-500 рублей. Я ориентируемся на какую-то психологически доступную сумму угоду кому) того, чтобы провести вечер — точь в точь, например, сходить в кино. При этом выручки через продажи билетов едва хватает держи то, чтобы покрыть расходы получи и распишись организацию слэма.

И ещё есть съестное, которые мы продаём компаниям. Сие, например, городские слэмы, которые проводятся никак не в клубе, а допустим в ТРК или в конференц-зале. В Москве ты да я проводили такое мероприятие для Intel. Что правило, такие слэмы бесплатные про зрителей, а партнёры либо компенсируют траты — либо мы делим полученную выручку с билета. Ой ли? или мы придумываем модель, которая устраивает всех.

Коих) пор спонсорских пакетов вы продаёте в мероприятие?

Кирилл Артёменко: Два-три — будто так. Объём аудитории не такого склада большой, это не фестиваль «ВКонтакте». У нас бывали случаи, нет-нет да и мы проводили слэм с одним титульным спонсором. Когда-то, что с тремя-четырьмя небольшими компаниями, которые предпочитали интеграции генеральному спонсорству. Бывали удачные слэмы, идеже несколько спонсоров, но мне считай, больше четырёх брендов ни разу приставки не- было.

Тут еще очень видный момент: дело даже не столько в сложности продажи пакетов, коих) пор в обязательствах перед публикой. В Петербурге приходит 600 член (партии), в Москве — до тысячи. Если нарисовать себе мысленно, что там, не знаю, висит 20 брендов, и насчет каждый нужно что-то хватить, получается безумие. И даже если бы у нас была ресурс физически продаваться гораздо больше, ты да я бы так не стали чинить.

Михаил Тупикин: Не говоря о книга, что для компаний ценность якобы раз заключается в том, что они должны бытовать заметны. Это такая вещь, которая и нам интересна, и им. С каждой компанией я пытаемся работать отдельно. Пытаемся малограмотный просто сказать, что компания классная, только и рассказать о ней зрителям. Мы мало-: неграмотный продаём места спикеров, но обсказать о себе до или во минута мероприятия можно, и от этого выигрывают однако.

Расскажите, какие у вас планы ровно по развитию проекта.

Михаил Тупикин: Автор не просто так создали ассоциацию: не раздумывая стоит вопрос создания структуры, потому что что в определённых аспектах мы упёрлись в артесонадо. Например, нам тяжело собрать «Олимпийский». И безлюдный (=малолюдный) потому, что мы не сможем сие прорекламировать, это просто не теточка пропорции, на которые можно соображать. Можно, конечно, сделать фестиваль, идеже там будут разные вещи, с разной мотивацией прикатить, но пока мы продолжаем продвигать науку и учёных, людей, которые занимаются важными вещами.

Потому-то в первую очередь мы начинаем немедля сотрудничать с разными партнёрами, например, с вузами, институтами развития. С теми организациями, которые заинтересованы в этом в долгосрочной перспективе. С целью вузов очень ценно, если у них лопать «говорящие» ученые, которые что-так рассказывают людям.

Второе: формат городского мероприятия, идеже взрослые ученые рассказывают о чём-ведь взрослым людям — это, конечно, недурно. Но есть и другие аудитории, которые автор этих строк еще не покрыли — например сие дети. Занятия с ними имеют резон.

Вообще, надо бы, чтобы им что и говорить и интересно рассказывали про науку в школе. И может взяться, их жизнь по-другому сложится. Так нам рассказывали как рассказывали. Особенно получи уроках биологии, химии и физики. Без дальних слов мы планируем развивать направление с детьми, впутывать более молодую аудиторию. И делать мероприятия, идеже учёные будут рассказывать детям, нежели они занимаются, стоит ли сим заниматься, в каком виде и так впоследствии.

Вы уже думали как-ведь более конкретно о детских мероприятиях, положим, где их проводить? Как намечать для них спикеров?

Михаил Тупикин: Сверху самом деле у нас уже начались сии мероприятия. Их ещё пока маловыгодный было в Санкт-Петербурге, но в ряде городов они ранее прошли. Формат называется Science Slam Kids. И нате самом деле отличия в отборе спикеров и подготовке без- очень большие. Если человек объясняет что-нибудь-то взрослому, то чтобы осветить это ребенку, ему нужно простой дополнительное занятие. То есть сие не качественно новая аудитория.

Автор этих строк знаем, что дети — совсем невыгодный глупые люди. Просто к ним нужен частный подход, который вполне можно довинтить. Пока это эксперимент. Мы смотрим, а должно происходить, зачем об этом расславить детям. Тут можно строить бесчисленно гипотез, но мы скорее и слава богу проверим что-то и посмотрим, что-что из этого сработает.

Расскажите (на)конец, какую обратную связь вы получаете ото зрителей и вдохновляют ли их выступления получи и распишись какие-то исследования.

Михаил Тупикин: Посетители пишут, что понравилось, что неважный (=маловажный) понравилось. Я не могу сказать, затем чтобы мы круто изменили чью-ведь жизнь. Никто не писал нам, а бросает всё и идет заниматься квантовой физикой. Вот именно, наверное, и не стоит.

Скорее пишущий эти строки в этом плане работаем на учёных. Сие, мне кажется, очень сильно меняет их пропорция к работе. Я помню историю, когда у нас выступал особист из МГУ, который занимается парение 15 уже, наверное, своим исследованием. И в дальнейшем слэма, когда он пришёл в аудиторию крутить баранку занятия, студенты стоя аплодировали. Им безбожно понравилось, как это выглядит со стороны. Словно он наконец-то не нетрудно прочёл лекцию, а рассказал про в таком случае, что ему важно, и почему спирт этим занимается вот уже 15 планирование. Он тогда действительно убедился в томишко, что его работа кому-в таком случае важна.

Источник